Иной вариант - Страница 16

И как сказал в завершение своей речи престарелый Зив (да-да господин Корнев, просто Зив. Я знаю что у русских принято называть друг друга по имени отчеству, но меня вывезли из Львова еще во младенчестве, поэтому я далек от этих условностей):

— Даже отъезд в Россию, не обезопасит вас в полной мере от мести Исрани. Он ведь являлся правой рукой Аббаса Харауи, лидера «Эль-Мухафы», так что сами понимаете какими возможностями обладает этот человек.

На это я только и смог, что, почесав затылок, протянуть:

— М-да… попал…

А Зив, грустно глядя на меня, продолжил:

— Тут ведь еще надо учитывать такой момент, что у Исрани больше никогда не может быть

детей. Восемь лет назад, в Афганистане, немцы его ранили в такое место, что продолжение рода стало невозможно. Кстати, в том же бою был застрелен и его старший сын. Еще двое, погибли в результате неудачно проведенного теракта, в Мадриде. А вы убили последнего.

Тут меня прорвало:

— Вот дебил! Если остался последний продолжатель рода, чего же его на такое рискованное

мероприятие посылать? А теперь козел такой, крайних ищет!

Зив пожал плечами:

— Менталитет. Руководитель подобного ранга должен жертвовать всем, ради достижения общей цели. Во всяком случае, хотя бы делать вид что жертвует. И делать это публично. А то он очень быстро перестанет быть руководителем. Но Мухаммад-аль-Исрани не делал вид. Этот человек — фанатик. И что самое плохое для вас, фанатик, поклявшийся на Коране, что отомстит убийце…

Как стало понятно из дальнейшего рассказа, cволочной «Шварц», который в обычной жизни носил имя Горан Савич и был хорватом, вовсе даже не помер от взрыва гранаты. Его только слегка поцарапало осколками и контузило. Вот он-то, передав ЦРУшного полковника своему нанимателю и рассказал о трагической гибели долбанутого Ахмета. Переврал наверняка, скотобаза нехорошая, себя обеляя. А крутой папик взбеленился и закономерно возжаждал крови.

Вот тут я и спекся окончательно. Но предложение Зива — сделать мне новые документы, сменить имя и стать гражданином Израиля, отверг категорически. Здесь, на этом пятачке меня в пять секунд найдут. Ведь если еврейская разведка работает настолько хорошо, что ей, буквально день в день становится известно что происходит у противника, (вон, даже про клятву на Коране узнали), то где гарантия, что у этого Исрани люди работают хуже? Тут ведь все в деньги упирается. Забашляет кому надо и мое новое имя с местожительством ему принесут на блюдечке с голубой каемочкой. Нет уж! Уеду домой, а Россия — она большая! Там меня хрен кто отыщет. Работу, конечно, придется менять, но зато никакой «Эль-Мухафе» до меня не добраться. Пусть хоть на пупе извертятся.

Вот где-то в этом ключе и ответил Майкиному деду. Тот повздыхал, постучал пальцами по подлокотнику своего самоходного кресла, а потом что-то сказал на иврите сидящему рядом Натану. Тот сразу поднялся и вышел. А появившаяся вместо него Майя, принесла нам сок и какие-то печенюшки. После чего, усевшись рядом с дедом, стала рассказывать о том, как ей было страшно во время захвата и какой я героический мужчинка. Слушать было приятно. Во всяком случае, это сильно отвлекало от похоронных мыслей. Я даже повеселел и тоже начал вставлять свои реплики. В результате этого разговора пришли к выводу, что если бы не мои действия, боевикам бы удалось уничтожить туристов и спокойно скрыться. В этом случае даже хваленая еврейская разведка ничего не смогла бы выяснить. Может быть, только по прошествии многих лет…

А тут, имея точные данные о том, кто именно принимал участие в теракте, буквально сразу вычислили заказчика, который находился аж в Саудовской Аравии. Конечно, сыграло огромную роль и то, что операция была засвечена и провалена, поэтому Исрани не стал делать большой тайны из гибели сына.

В разгар разговора вернулся Майин жених и передал Зиву какую-то пластиковую карточку. Тот покрутив ее в руках, протянул карточку мне, со словами:

— Господин Корнев. Поймите меня правильно. Я вам хотел помочь, опираясь на собственные силы. А они у меня поверьте — не маленькие. Но вы решили выбираться из сложившейся ситуации самостоятельно. Что же, я уважаю ваш выбор. Только хочу сразу сказать — если вдруг у вас что-то не получится, мое предложение остается в силе. А это — дед кивнул на радужный прямоугольник в моих руках — должно вам помочь на первых порах. Не поймите меня неправильно. Это не плата за спасение Майи… Жизнь внучки для меня бесценна. Это же — те деньги, которые вам помогут переехать в другой город, сменить работу и вообще — поддержат какое-то время. Там — двести тысяч. И человеку с головой, а я вас считаю именно таким, этого должно хватить.

А потом, видя удивление в моих глазах, усмехнулся и пояснил:

— Разумеется не двести тысяч шекелей, а двести тысяч евро. В России, насколько я знаю, предпочитают именно эту валюту.

О-го-го! Твою дивизию! Вот это подарочек! Нет, понятно что бабки мне на первых порах очень понадобятся, но с такими деньгами устроиться и жить на новом месте будет гораздо проще.

Спрятав карточку в карман, я поблагодарил понимающего ситуацию Зива и мы продолжили разговор уже втроем. Болтали до самого вечера. Попутно я узнал от Натана гипотезу о появлении террористов на территории Израиля. Про полковника и его дела с Исрани, Блох распространятся не стал, аргументируя это служебной тайной. Не сказал он и как арабы отследили приезд американца в страну. Как именно его вели по стране, тоже промолчал. А вот утечка конкретного маршрута движения того дня, действительно произошла через нашего гида. Точнее, он просто не делал из этого тайны, что и дало возможность боевикам, большинство из которых уже находились в Израиле под видом туристов, устроить засаду. А хорват с Аметом, скорее всего прошли к евреям при помощи бедуинов-кочевников. Бедуинами они воспользовались, потому что морды этой парочки во всех компьютерах высвечивались и легальный въезд в страну был невозможен.